«Как перед ней не гнитесь, господа…»

Вот она радость-то, светлый праздничек! Ликуй, сиволапая Русь! Впору в пляс пуститься, в присядку, а то и «калинку» отчебучить: нас снова пустили в ПАСЕ! На каких условиях? Да какая разница! Нам ли, лапотникам, обсуждать условия? СМИ уже назвали возвращение важной победой российской дипломатии.

И то сказать — победа! Нас будут гнобить, учить жить, упрекать в каких-то там нарушениях, бывшие остзейские провинции будут возбухать и демонстративно покидать заседания, а мы… мы будем сидеть и обещать исправиться.

Что-то это сильно напоминает… Ах, да, конечно: Олимпиаду и допинг. Уж как мы только ни гнулись, ни оправдывались, ни доказывали, они — светочи цивилизации и прогресса — остались неколебимы и непреклонны. И, уверена, ещё впереди нас ждёт масса унижений. А всего и дела-то было — спокойно выйти вон. И денег бы сколько сэкономили! Сколько бы стадионов наоткрывали для детского и массового спорта! Так нет же, скулили перед дверью, ходили под белым флагом, теперь опять, кажется, надо что-то доказывать.

Кому нужен весь этот мазохизм? Зачем он? Тут несколько слоёв. Самый поверхностный: он нужен дипломатам и чиновникам. Ездить за казённый счёт за границу, в приличные страны, а паче того — сидеть там подолгу, получая большую зарплату и не отвечая ни за какой практический результат — это ли не идеал жизни гладколицего джентльмена в скромно-элегантном костюме? Вот эта публика, разумеется, будет зубами и когтями цепляться за любую возможность сидеть на хорошем месте. Самое досадное наказание — возвращение на родину. Это знают все, кто маломальски причастен к этой среде, но говорить вслух — неполиткорректно. В фильме «Спящие» — сказали, так режиссёра тотчас дружно заклевали. И поделом: самое обидное — это правда, которая вообще-то всем известна, но лишь редкие наглецы позволяют себе произносить её вслух.

Кстати, об этом же упомянул на сайте «Царьграда», правда, вскользь, старый дипломат, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов: «Я понимаю желание людей туда ездить и работать в этих уютных условиях. Но надо всё-таки разобраться в природе того, что там имеет в настоящее время место». Самое прекрасное слово тут «всё-таки»: все любят «уют», но «всё-таки» не мешало бы и поработать — разобраться.

Но это, повторюсь, самый поверхностный слой. Есть более глубокий. Это наш унылый провинциализм, чрезвычайно распространённый среди высших слоёв — даже больше, чем среди простой публики. Что такое провинциализм?

Это вовсе не узость кругозора или незнание того и этого, неумение стрекотать по-английски «с прононсом» или подбирать галстук под цвет носков.

Провинциализм — это ощущение своей непоправимой второсортности. Гнетущее чувство, что живёшь ты на помойке и ничего хорошего там нет и не предвидится. А потому самое главное твоё жизненное задание — из этой помойки выбраться, вырваться, убежать.

Провинциалу не приходит в голову даже попытаться превратить помойку сначала в пригодное, а потом и желанное для жизни место. Нет! Помойка — она всегда помойка, а он — всегда убогий и второсортный. И главное — припасть к первосортным, которые — там.

Жить на Западе, быть принятым на Западе, делать, как на Западе — это необсуждаемое благо. Так мыслит и чувствует провинциал. Безусловно и без рассуждения участвовать в любых международных организациях, присоединяться решительно ко всему, куда пускают и рваться туда, куда почему-либо не пускают, словно купчина в дворянское собрание — вот поведение этого провинциала.

Провинциал даже не смеет рассуждать о том, какая ему выгода от участия во всём этом. Запад — это прекрасно само по себе. Мы долго скулили перед дверью ВТО — и наконец нас впустили. И что же? Может быть, это защитило нас от санкций? Вроде нет. Но захоти мы проводить политику разумного протекционизма — поднимется ор. Нет, далеко не случайно после войны начал Сталин борьбу с «космополитизмом и низкопоклонством». К сожалению, она была превращена нашим Агитпропом в уродскую вакханалию, но идея была очень верная. Мы, как привыкли с петровских времён смотреть на всякого иностранца как на светоча и учителя, так и продолжаем поныне. А за высшее счастье почитаем подвизгивать на коврике в прихожей у западных господ. Сколько комбайнов можно было б купить за те 66 млн. евро, которые мы должны будем заплатить за возвращение в ПАСЕ… Никакого рационального обоснования такое поведение не имеет.

Многократный и вековой опыт должен был бы убедить нас в том, что никакое поведение России не способно заставить Запад её полюбить.

«Чем искреннее и бескорыстнее усваивали мы себе одну из европейских точек зрения, тем глубже ненавидела нас Европа, никак не хотевшая верить нашей искренности и видевшая глубоко затаенные властолюбивые планы», — писал ещё Н. Я. Данилевский в знаменитой книге «Россия и Европа». А дипломат Тютчев выразил ту же мысль стихами:

Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

Но мы всё равно гнёмся, каемся и платим.

Автор Татьяна Владимировна Воеводина — предприниматель, публицист и блогер.

Российская делегация возвращается (кадр «Вести.ру»)